Белоярская АЭС

По материалам: guriny в Белоярская АЭС. Двое чужих среди своих.

Совсем недавно, прямо только что, вернулись с Белоярской АЭС. Экскурсию на атомную станцию организовала  Молодёжная организация УЭХК. Экскурсия была для членов  Молодёжной организации. И для работников профсоюза, так как  в составе делегации были и не только молодые люди. Наверное, мы с Алей были единственными «чужими», не работниками УЭХК, среди всей делегации.

А теперь хочу поблагодарить за заботу всех тех, без кого наше посещение АЭС было бы невозможно. Во-первых Алексея tapakah_novour Именно ему пришла в голову мысль включить в состав новоуральской делегации и нас с Алей. Ну и конечно Молодёжную организацию УЭХК и её председателя Виктора Матвеева. А также работников Белоярской АЭС, которые нас принимали.


   


   

Скажу и о том, что было в этой экскурсии для нас плохо. А плохо было то, что со своими фотоаппаратами на станцию не пускали. Не дали нам и местного фотографа, подобно тому, как это было  в блог-туре на УЭХК два года назад. Поэтому своих фоток у меня с этой поездки как говорится кот наплакал. А ещё слегка обидно, потому что других блогеров на АЭС  всё-таки пускали. И со своими фотоаппаратами. Обидно, ведь для блогера фотоаппарат, что для домохозяйки сумка. Без него как без рук.

Хотя обижаюсь я напрасно. Наша поездка ведь не была блог-туром. Это была экскурсия, которую атомщики устраивали для других атомщиков. Так что, прошу меня извинить за то, что некоторые фотки будут утащены у Дмитрия Горчакова (он был в числе тех, кого пускали со своими фотоаппаратами), а другие взяты из Интернета. Совсем же без фоток я не могу.

Кстати эта фотография была сделана в столовой Белоярской АЭС.

Путь наш начался на центральной площади Новоуральска. К семи часам утра должен был подойти автобус, который отвезёт нас на АЭС. К этому автобусу все и собирались.



Там, в автобусе нам дали на подпись бумагу. В ней мы обязались на территории АЭС вина-водки не пить, с часовым не ругаться, не курить. А также телефонов, фотоаппаратов и флешек на станцию не заносить.

Ехать нам предстояло более двух часов. Все сразу уснули, ведь было ещё рано. А когда я открывал глаза, то видел голову и плечи нашего водителя, которые подпрыгивали где-то впереди. Просто кресло у него на амортизаторах. И когда нас слегка трясло, его подкидывало куда сильнее.



 Автобус был предоставлен Транспортно-логистическим центром, который чуть раньше был в составе УЭХК, а теперь стал самостоятельным предприятием. В автобусе, который «для своих» есть одна интересная особенность. Там работает подсветка над каждым сиденьем. Может быть, и обдув работает, но нам было не до обдува. Было холодно.

Скоро за окном замелькали дома города Заречного. О самом городе Заречном расскажу после. А мы ехали по схеме, ехали по навигатору. Потом заехали куда-то сюда. К зелёному дому. Он стоит у самой станции, но с другой стороны. А нам надо к главным воротам.


Мы поехали назад опять через город, проехали пост милицейского контроля и вот мы здесь. Это площадь перед Белоярской АЭС. Здесь снимать уже нельзя, хоть мы пока и не на станции. А сам этот снимок, взятый из Интернета, несомненно сделан каким-нибудь «допущенным» фотографом. Сделан так, чтоб в кадр не попало то, что не надо.


     Милицейский же пост, он километрах в двух от АЭС, нужен для того, чтобы не пускать к станции посторонний транспорт. На своих машинах только те, у кого есть разрешение. Но и эти машины досматривают. Пешком через пост можно и на автобусе можно. Поэтому перед АЭС нет такой грандиозной автостоянки, как у нас в Новоуральске перед УЭХК. Все ездят на автобусе. Вот на таком. Написано «Микрорайон-БАЭС».



      Нас встречают, а потом на проходной прогоняют через турникет. Турникет этот высоченный, почти до потолка и весь состоит из частых перекладинок, чтоб никто не пролез. Это жуткое сооружение стоило бы сфотографировать, да жаль — нельзя. Военный в чине прапорщика нажимает кнопку разблокировки. Протискиваешься в щель между железом и железом, а на стене объявление: «Доворачивайте турникет». Доворачиваю. И я уже на территории АЭС.

Первое, на что обращаю внимание — это две таблички, на стержнях, воткнутых в землю. «Циркводовод правый» и «Циркводовод левый».

Стоим вот здесь, перед этим зданием. Это фото Горчакова, как и все последующие, где будет снята сама станция и её «внутренности». Здание первого и второго энергоблоков БАЭС, украшенное огромным портретом Игоря Курчатова. Правда ни лица, ни бороды учёного на этом изображении разглядеть невозможно, в действительности мы их тоже не разглядели. Теперь эти энергоблоки из эксплуатации выведены, остался лишь третий, куда нас и поведут.



Нам представляют наших экскурсоводов Евгения и Сергея. Именно они будут нам всё рассказывать и отвечать на наши вопросы. Мы всей группой идем куда-то направо мимо больших гудящих трансформаторов. Мощные бетонные стены, кое-где слегка обшарпанные.
-Нет у них «Корвета», некому стены облицевать — замечает кто-то из наших.

Это у нас на УЭХК широко используют сторонние строительные организации для отделочных работ. Здесь скорее всего не так. Обходятся своими силами.

Подходим к зданию третьего энергоблока. Громадное, метров пятьдесят высотой здание реакторного зала. И чуть пониже машзал, в нём турбины и генераторы. И там на высоте пятидесяти метров прямо на крыше стоит большой жёлтый козловой кран. Какой, наверное, прекрасный вид открывается из кабины этого крана. Видно оттуда всё. Саму станцию, лес, озеро и город.
-А для чего этот кран? — спрашиваем мы Евгения.
- Он нужен для монтажа. Весь монтаж оборудования и конструкций здесь можно производить только через крышу.

Наверное, с помощью того же крана выгружают и загружают тепловыделяющие сборки в реактор.



     Заходим внутрь. Здесь опять проходная. Кабинки-тамбуры. Одна дверь открыта, другая закрыта. Обе двери сразу никогда не открываются. У нас проверяют паспорта и пропускают по одному сквозь эти кабинки. А сотрудники станции проходят, приложив пропуск к считывающему устройству.

Первое слово, которое встречаем внутри — это ПСР. Производственная система «Росатома». С тем, что такое ПСР и как это работает в общих чертах, я уже рассказывал в репортаже с УЭХК. Стенды ПСР мы ещё увидим здесь не раз. Увидев знакомое слово, наши спутники, работники УЭХК, заметно оживились. Ведь эта система применяется по всему «Росатому» и несомненно знакома им всем.

ПСР предусматривает широчайшую инициативу снизу. То есть каждый работник может и должен думать над тем, что и как можно улучшить на своём рабочем месте. А предложения по улучшению своего труда предлагается складывать в специальный ящичек. Есть такой ящичек и здесь. Правда сегодня в нём пусто.

Зато здесь в вестибюле третьего блока стоит красочнейшая схема его работы. Вот такая. Это опять фото Горчакова. Всё сверкает, переливается. Смотрел я на неё и ничего не понимал. Тяжело мастеру народных промыслов на атомной электростанции.



      А Евгений объяснял нам как  работает АЭС. Реактор на быстрых нейтронах. Работает он с1982-го года. Ресурс свой он выработал, но срок службы ему продлили ещё на 10 лет. Трёхконтурная схема. Натрий, натрий и вода. То есть управляемая ядерная реакция нагревает «первый» натрий. «Первый» натрий нагревает «второй» натрий. А уже «второй» натрий нагревает воду. Вода превращается в пар и крутит лопатки турбин. Турбины соединены с генераторами. Генераторы вырабатывают ток. Как-то так.

Чем реактор на быстрых нейтронах отличается от реактора на «медленных», я не понимал никогда. Ну, кроме натрия. Другие «небыстрые» реакторы двухконтурные. В них вода и ещё вода. Они так и называются «водо-водяные».

И хоть убей не пойму как это — реактор может использовать в качестве топлива плутоний и этот же плутоний вырабатывать. Но главное, чем он ценен, это то, что он может использовать в качестве топлива уран — 238. В хранилище УЭХК стоят бочки с ураном — 238 в виде гексафторида. То есть это не какой-то балласт, никому не нужный и даже опасный. Это основа будущего топлива для АЭС на быстрых нейтронах.


Технология изготовления и эксплуатации таких реакторов уникальна. И принадлежит она только России. Другие страны тоже строили такие реакторы, но от этой идеи отказались. А здесь на БАЭС он работает и за 30 лет работники станции приобрели уникальный опыт его использования. На основе полученного опыта строят новый энергоблок — четвёртый. Он будет запущен уже скоро.

В составе третьего энергоблока три турбины мощностью по 200 МВт каждая. В составе четвёртого всего одна, но мощная, на 800 МВт. Когда блок будет запущен, суммарная мощность БАЭС составит 1400 МВт, то есть она почти сравняется по мощности с Верхнетагильской ГРЭС(1500 МВт). Известно, что на Верхнетагильской ГРЭС вырабатывается пятая часть электричества Свердловской области. Так что с вводом четвёртого энергоблока электричества на Урале прибавится. А потом построят и пятый блок мощностью 1200 МВт.

Для сравнения. Самой мощной АЭС в мире была Фукусима. Её мощность была около 8000 МВт. Мощность Запорожской АЭС 6000 МВт. Мощность Сургутской ГРЭС 4800 МВт. Так что если сопоставить, то мощность БАЭС невелика. Да и не в этом её ценность. А в том, что она работает на перспективу. За такими станциями будущее.

А это макет реактора. Он стоит там же в вестибюле.


 Здесь же лежит и макет тепловыделяющей сборки ТВС. Металлический шестигранник метра три длиной на двух никелированных подставках. К сожалению фото его я так и не нашёл. Мы посмотрели на эту странную штуку и приняли её за перила. Ну перила и перила, только шестигранные. Потом уже наш гид обратил наше внимание на него.  ТВС — это как кто-то заметил, «ядерное полено». Его вставляют в топку реактора и оно горит. Когда полено выгорит, его вынимают и отправляют на хранение.

Вынимают выгоревшие сборки два раза в год и заменяют новыми. Меняют четверть всех сборок, которые есть в реакторе. А ещё Евгений сказал нам, что активная зона реактора совсем невелика. Примерно метр на метр. Чего-то я опять не понимаю. Ведь длина сборки гораздо длиннее метра. Значит в активную зону входит только часть её?
- А на новый энергоблок уже привезли натрий? — интересуется кто-то из нас.
-Да,уже начали завозить — говорит Евгений.

Сколько натрия нужно четвёртому энергоблоку, я не запомнил. Запомнил только, что везут его в жидком виде. Для того, чтобы натрий расплавился, его нужно нагреть почти до ста градусов. Вот при такой температуре его и везут в цистернах.
-А откуда везут?
-Откуда-то из-за рубежа.

При упоминании натрия я всегда вспоминаю родную школу. Мы с другом на уроке химии украли по кусочку этого вещества из баночки, где он хранился под слоем керосина. И понесли в туалет «для опытов». Положили его в воду. Натрий неистово зашипел, а потом взорвался. Естественно нас вызвали к директору школы. Он нам что-то говорил, а мы были ужасно напуганы. Нам было страшно и стыдно. В моём дневнике появилась красная запись о натрии. Мама долго меня ругала, но отцу так и не сказала про такое преступление.

Вот на этом я пожалуй и закончу первую часть своей повести о поездке на Белоярскую атомную электростанцию.